Доверься сердцу - Страница 27

Черт возьми, какая она, все-таки… Все время держится настороже. Почему она так не доверяет мужчинам? Надо попытаться выведать у Франца или Амелии подробности ее жизни.

Но ни за что на свете он не станет расспрашивать об этом Илону – ведь когда речь заходит о ней самой, она сразу замыкается в себе. Даже в постели, расслабленная, размягченная…

Он нагнулся, чтобы поцеловать ее, но Илона ловко увернулась.

Похоже, она чем-то встревожена. Но чем? Непонятно.

– Мы опаздываем, – сказала она сухо. – Пора ехать.

Что ее расстроило?

Петер пожал плечами и последовал за ней. Сейчас у него нет времени решать эту загадку. К тому же Илона – слишком сложная натура, и понять ее непросто. Нужна достоверная информация. И он получит ее. Сегодня же…

– Это невероятно. – Выйдя из церкви, Франц тотчас же впился шутливо-подозрительным взглядом в лицо крестной. – Что ты сделала с нашей дочкой, Илона? В последнее время она все время капризничает. А стоило тебе взять ее на руки, и малышка сразу же успокоилась.

Илона довольно улыбнулась.

– Ты не знаешь женщин, дорогой. Дело тут не во мне, а в моих новых сережках. Видишь, она с них глаз не сводит? А как ты их находишь, Амелия?

– Просто прелесть! Откуда они у тебя?

– Петер подарил. – Илона оглянулась, ища глазами возлюбленного. – Хороши, правда? Но это стразы.

– Ты уверена? – Амелия недоверчиво покачала головой. – У мамы есть бриллиантовые сережки, точно такие же, как эти. Хочешь, спросим у нее. Они с Артуром разговаривают со священником, сейчас подойдут.

– Боюсь, что ты ошибаешься, Амелия. Зачем Петеру меня обманывать? – Илона склонилась над крестницей, мирно посапывающей у нее на руках. – Правда, крошка?

– Увы, это не обо мне!

Все трое обернулись и дружно расхохотались. К ним подошла красивая полная дама – мать Амелии.

– Вот это да! – глаза Франца заблестели, и Илона подумала, что ревность Амелии была не столь уж безосновательной. – Какая легкая у вас походка, Изольда!

– О, Франц, посмотрели бы вы на меня лет… несколько назад, – вздохнула Изольда. – Нас с Амелией принимали за сестер. Впрочем, хватит болтать. Илона, отдайте внучку бабушке. Пора ехать пить чай к счастливым родителям.

Она поискала глазами мужа. Седоволосый красавец в костюме серебристо-серого цвета тут же отделился от группы непринужденно беседующих гостей.

– Артур, последи, чтобы никто не ускользнул. Илона, зовите своего спутника…

Илона огляделась, – Петер стоял чуть поодаль, не сводя с нее глаз. Ей стало не по себе – и там, в церкви, она постоянно ловила на себе этот странный, напряженный взгляд.

Чаепитие у Бауэров затянулось, превратившись в обычную светскую вечеринку с застольной болтовней, шутливыми поздравлениями, тостами-экспромтами. Поэтому Петер с Илоной сели в машину уже в шестом часу вечера.

– Теперь я знаю, кто изображен на картине, что висит над кроватью Франца, – выпалил он, заводя автомобиль. – Тебе позировала Амелия!

– Картина? Какая картина? О, Боже! – Илона не сразу догадалась, о чем идет речь, а потом звонко расхохоталась. – Ну конечно, Амелия, кто же еще? – Петер так надавил на газ, что машина буквально прыгнула вперед. – А ты думал, что это ее муж? – Он, не отвечая, утвердительно кивнул головой. – Что ж, мне нравятся ревнивые мужчины, – многозначительно улыбнулась Илона. – Мы, женщины, знаем, что все ревнивцы, как правило, страстные любовники. Вот и Амелия жалуется на Франца. Ой, потише, пожалуйста…

Он послушно выровнял руль.

– Хорошо. Пусть вы никогда не были любовниками. Но кто вы тогда? Что вас так крепко связывает? Может быть, вы, сами того не зная, приходитесь друг другу братом и сестрой? Но ведь такое случается только в любовных романах и глупых телесериалах. Пойми, Илона, я ничего не знаю о тебе, твоем прошлом, за исключением каких-то обрывков.

– Что-то я не заметила, чтобы ты поминутно описывал последние тридцать три года своей жизни, Петер, – нанесла она ответный удар. – И слава Богу. Уверяю тебя, женщине совсем не обязательно знать биографию мужчины, чтобы наслаждаться его телом. Не понимаю, зачем тебе это нужно? Я не твоя жена…

– О, да! И, по-моему, даже мысль об этом тебя… – Он помедлил, подыскивая подходящее слово: – Шокирует. Верно?

– Верно.

– Черт подери! Так говорят мужчине, когда хотят от него избавиться.

– Почему же ты не уходишь, Петер? Ты ведь пока еще на коне и знаешь об этом. Ты – фантастический любовник, но, извини, представить тебя в роли мужа… Нет, для меня это было бы слишком прекрасно. – Она издевалась над ним, и Петер понял это. – Пожалуйста, не надо придавать нашим отношениям значения больше, чем они того заслуживают… Иначе… иначе наш роман быстро закончится.

Это было сказано таким жестким, прямо-таки ледяным тоном, что Петер пожалел, что затеял этот разговор.

– Но я не хочу, чтобы это произошло, – сказал он упавшим голосом.

– В таком случае, не пытайся давить на меня. Я не выношу этого.

– Я знаю. Меня предупреждали…

– Кто? – Теперь Илона поняла, откуда ветер дует. – Ты говорил с Францем в церкви? Пытался выудить из него сведения обо мне?

– Я бы не стал называть это так… грубо.

– Но ведь по сути это именно так. Что же ты узнал? – Чувствуя, что объяснения все-таки не избежать, Илона перешла в атаку. – Подожди, я тебе подскажу. Во-первых, я злейший враг мужчин, потому что моя мать разрешила какому-то женатому политикану сначала унизить себя, а затем вышвырнуть на помойку.

Петер слушал, с преувеличенным вниманием следя за дорогой. Да, что-то подобное ему говорили и Франц, и Изольда.